Эпаминонд из фив. Гроза спартанцев: фиванский непобежденный полководец Эпаминонд

К сожалению, уже давно безвозвратно утеряна обширная биография о нем, принадлежавшая Плутарху . И хотя Плутарх писал биографию через 400 лет после смерти Эпаминонда и вследствие этого использовал вторичные источники, он часто называл эти источники, что позволяло в некоторой степени проверить излагаемую им информацию.

Корнелий Непот утверждал, что «до рождения Эпаминонда и после его смерти Фивы постоянно подчинялись чужой власти, и напротив, пока он руководил согражданами - были главным городом всей Греции. Отсюда можно сделать вывод, что один человек значил больше, чем целое государство».

Цицерон называл Эпаминонда «едва ли не величайшим героем всей Греции».

Эпаминонд

ок. 418 г. до н. э. - 4 июля 362 г. до н. э.

др. -греч. Ἐπαμεινώνδας

Статуя Эпаминонда в Букингемском дворце

Греческие союзы к 362 году до н. э.

Эпаминонд предположительно родился около 418 г. до н. э. Отцом его был Полимнид , а имя матери осталось неизвестным. Он принадлежал к старинному фиванскому роду, ведущему свое происхождение от одного из пяти родов «кадмовых спартов», соратников Кадма , основателя Фив.

Семья Эпаминонда была бедна, без показной роскоши, но вполне себя обеспечивала. Аристократические семьи Эллады в то время вели натуральное хозяйство и вполне могли обеспечить себя всем необходимым. Бедной считалась семья, ведущая на земле натуральное хозяйство. Признак бедности - отсутствие лишних денег и приобретаемых на них предметов роскоши: расшитых одежд, дорогой мебели, серебряной посуды и т. д. С бедностью отождествлялся скромный патриархальный достаток.

Его отец взял на содержание философа-пифагорейца Лисида из Тарента, который и дал Эпаминонду блестящее образование. По свидетельству Корнелия Непота Эпаминонд «воспитан был превосходнее любого фиванца: играть на кифаре и петь под струны обучил его Дионисий — музыкант, прославленный не менее, чем Дамон или Лампр , чьи имена известны всему свету; игре на флейте он учился у Олимпиодора , танцам — у Каллифрона . Философию же преподавал ему Лисис из Тарента, пифагореец, к которому юноша привязался настолько, что ни с кем из своих сверстников не был так дружен, как с этим угрюмым и суровым стариком; отпустил он его от себя лишь после того, как далеко опередил в науке всех своих однокашников, ясно обнаружив, что так же будет превосходить всех и в прочих занятиях».

В физических упражнениях, обязательных для греческих юношей, он стремился развить в себе не столько силу, сколько ловкость, понимая, что сила нужна атлетам, а ловкость - воинам. Эпаминонд усердно упражнялся в беге, в борьбе мог захватить и свалить противника, не сходя с места. Но больше всего он старался учиться владеть оружием.

Наряду с крепким телом Эпаминонд обладал множеством прекрасных душевных свойств: был он скромен, благоразумен, серьезен, находчив при любых обстоятельствах, был сведущ в военном деле, доблестен, великодушен и настолько любил правду, что не допускал лжи даже в шутку. К тому же, как человек воздержанный и добрый, удивительно терпеливо переносил он обиды, как от народа, так и от друзей. Надежно храня чужие тайны (что иногда не менее полезно, чем умение красно говорить), он любил послушать других, полагая, что это — самый удобный способ учиться. Поэтому, попав в кампанию, где рассуждали о государстве или беседовали о философии, он покидал ее не раньше, чем по окончании разговора. Бедность он переносил легко, на общественном поприще не искал ничего, кроме славы, и не принимал денежной помощи от друзей; зато свой авторитет использовал для помощи другим.

В 385 г. до н. э. Эпаминонд находился в составе вспомогательного войска, отправленного на помощь Спарте, воевавшей с Мантинеей. В этой битве будущий полководец Пелопид был тяжело ранен, но Эпаминонд до конца защищал его от нападавших, сам получил несколько серьёзных ран, и сумел продержаться до подхода подмоги. Так началась дружба двух великих фиванских полководцев — Эпаминонда и Пелопида , сокрушивших Спарту и возвысивших до гегемонии Фивы.

После победы в Пелопоннесской войне (431 - 404 гг. до н. э.) гегемоном Греции стала Спарта. Фивы были союзником Спарты, но со временем стали проявлять недовольство политикой Спарты. Объединение ряда крупных полисов в антиспартанскую коалицию привело к Коринфской войне (395 - 387 гг. до н. э.), которая продолжалась с переменным успехом, но была проиграна антиспартанской коалицией из-за поддержки Спарты Персидской державой. Спарта вновь продолжила вмешиваться во внутренние дела полисов, в 382 г. до н. э. она установила олигархический режим в Фивах.

В августе 382 г. до н. э. лакедемонянин Фебид , направляясь с войском к Олинфу и проходя через Фивы, захватил городскую крепость, именуемую Кадмеей. Подбила его на это кучка фиванцев, державших сторону Спарты из расчета облегчить себе борьбу с враждебной партией. Спартанцы раздали верховные должности своим сторонникам, а вождей противной партии или казнили, или отправили в изгнание.

По взятии Кадмеи спартанцами в 382 г. до н. э. Пелопид в числе 400 демократов бежал в Афины, где беглецы нашли радушный приём и покровительство. Когда один из них, Андроклид , пал от руки подосланного фиванскими олигархами убийцы, Пелопид склонил своих товарищей по изгнанию к мести и стал душой заговора. Они решили при первом же подходящем случае освободить свою родину.

Эпаминонд еще во время оккупации Кадмеи подбивал молодежь вызывать спартанцев на бой в гимназии и стыдил молодых людей за то, что они покоряются противнику, которого одолевают в рукопашной схватке.

Когда пришло время действовать, заговорщики назначили срок для избавления от врагов — это был день, когда полемархи олигархической партии — высшие должностные лица устраивали, по обычаю, общее застолье по окончанию срока их власти.

Среди общего политического разложения Греции, бывшего следствием Пелопоннесской войны и союза Спарты с Персией, два только явления могли, по-видимому, обещать Греции лучшее будущее – возвышение Фив в семидесятых и шестидесятых годах IV в. и образование в те же годы второй морской симмахии под предводительством Афин. – Через три года после изменнического захвата спартанцами Кадмеи нашедшие в Афинах убежище фиванские эмигранты, в числе которых важную роль играл Пелопид, тайно проникли в родной город и, явившись в одежде танцовщиц на пир олигархов, тут же их и умертвили. Спартанский гарнизон передал тогда Кадмею заговорщикам, выговорив себе свободное отступление домой (379). Во главе Фив, освободившихся таким образом от спартанской опеки и введших у себя затем демократическое устройство, стали два друга, оба одинаково любившие родину и свободу и отличавшиеся большими талантами, Эпаминонд и упомянутый Пелопид. С помощью афинян фиванцы снова подчинили Беотию своей гегемонии и вступили в борьбу со Спартой. В 371 г. Эпаминонд, введший новый косой строй войска, разбил спартанцев при Левктрах (в Беотии), хотя своею численностью спартанцы и превосходили неприятеля. После этого Эпамимонд не раз вторгался в самый Пелопоннес и даже угрожал Спарте, которую спасла только опытность в военном деле её царя Агесилая и соперничество с Фивами Афин, ставших теперь на сторону Спарты. Через девять лет после битвы при Левктрах спартанцы снова были разбиты (362) при Мантинее (в Аркадии), но Эпаминонд пал в этом сражении, а с его смертью прекратилось и политическое значение Фив. На время этому городу все‑таки, однако, удалось создать в Средней Греции союз под своей гегемонией, а в Пелопоннесе восстановить независимость Мессении от Спарты и образовать союз городов Аркадии. Этим совершенно было сокрушено прежнее могущество Спарты, но сами Фивы оказались не в состоянии удержать за собою приобретенное значение и стать во главе всей Греции.

полководец и политический деятель Древней Греции, глава Фив и Беотийского союза, внесший большой вклад в развитие военного искусства

Биография

Выходец из старинного фиванского рода. Получил образование под руководством философа-пифагорейца Лисида из Тарента.

В 382 до н. э. году спартанцы насадили в Фивах олигархический режим, который поддерживался занявшим Кадмею (крепость Фив) спартанским гарнизоном, но в 379 до н. э. группа фиванцев во главе с другом и соратником Эпаминонда Пелопидом совершила демократический переворот, и спартанцы были изгнаны из Фив. В период совместного правления Эпаминонда и Пелопида Фивы достигли наивысшего расцвета за всю свою историю.

Во время Беотийской войны (378-362 до н. э.) Фивы смогли создать сильную антиспартанскую коалицию. В 371 до н. э. Эпаминонд был впервые избран беотархом и главнокомандующим фиванской армией. В битве при Левктрах, применив новую тактику, одержал победу над спартанцами, которые до того времени считались непобедимыми в сухопутном бою. Битва при Левктрах изменила стратегическое положение в Греции, подорвав спартанское военное доминирование.

После этой битвы войско во главе с Эпаминондом совершило три похода в Пелопоннес (370 до н. э., 369 до н. э., 367 до н. э.). Эти походы нанесли сокрушительный удар по могуществу Спарты и привели к распаду Пелопонесского союза, - от него отделилась Аркадия. По инициативе Эпаминонда, в Аркадии был создан город Мегалополь, ставший оплотом противников Спарты в Пелопонессе. Впервые в истории неприятельские войска вторглись в самое сердце спартанского государства - долину реки Эврот.

Под руководством Эпаминонда Фивы вступают в соперничество с Афинами за главенство на море. Фиванский флот захватил острова Хиос, Родос и город Византий (364 год) - стратегические позиции на внутригреческих торговых коммуникациях. Морская и сухопутная мощь Фив сплотила против них коалицию Спарты, Афин и Сиракуз. Провалом закончился поход фиванцев в Фессалию в 364 до н. э., в котором погиб Пелопид.

Вторжение фиванской армии в Лакедемон также закончилось неудачей - попытка захвата Спарты в 362 до н. э. сорвалась и Эпаминонд вынужден был принять сражение у Мантинеи . В этой битве им вновь была применена тактика «косого порядка», однако, когда фиванцы уже почти одолели неприятеля, Эпаминонд был смертельно ранен и его войска отступили.

Гибель двух блестящих военных и политических вождей, не имевших достойных преемников, означала неминуемое ослабление Фив. По этой причине, отдавая дань исключительным полководческим и человеческим качествам Эпаминонда, многие историки считали, что уничтожение гегемонии Спарты нанесло объективный урон независимости греческих городов-государств и стало прелюдией к македонскому завоеванию.

Личность

Историки описывают Эпаминонда как одного из самых достойных исторических деятелей античности. Он предстает философом и аскетом, дипломатом и полководцем, который отдает свои силы и военные таланты служению отечеству - Фивам.

Семья Эпаминонда принадлежала к кругу старой фиванской аристократии, к одному из пяти родов «кадмовых спартов». На щите великого полководца, водруженном над его могилой, было изображение дракона - родовая эмблема спарта.

Эпаминонд никогда не был богат, до конца своих дней придерживался самого простого образа жизни. Был воздержан в еде и не имел жены, согласно принципам пифагорейской философии, усвоенной им в юности. По преданию, когда плащ Эпаминонда чистили или стирали, хозяин сидел дома, не имея другого для выхода на улицу. Впрочем, бедность Эпаминонда, вошедшая в легенду у античных авторов, означает прежде всего отсутствие показной роскоши. Аристократические семьи Эллады вели натуральное хозяйство и вполне могли обеспечить себя всем необходимым, а отец полководца Полимнид взял на содержание философа-пифагорейца Лисиса, который и дал Эпаминонду блестящее образование.

«Эпаминонд является одним из самых ярких примеров бескорыстного и верного служения Отечеству. Никогда до момента его прихода к власти в Фивах, Беотия не знала такого могущества, не имела такого влияния на судьбу эллинского мира. Именно поэтому после его смерти, быстро свое значение утратила.»

Будущий великий полководец родился в знатной фиванской семье около 418 года до н. э. Благодаря знатности и обеспеченности семьи ему дано было прекрасное классическое образование. Воспитанием юноши занимался приверженец философского учения Пифагора – Лисид из города Тарента. Именно тогда сформировались главные черты характера Эпаминонда , основанные на принципах пифагорейцев: умеренность в пище и развлечениях, скромность в быту, отсутствие стремлений к роскоши. Аскетичность в повседневной жизни, нашла выход в активной государственной деятельности.

В это время Фивы находились фактически под протекторатом грозной Спарты . В главной оборонительной цитадели города – крепости Кадмея, находился иноземный гарнизон, который являлся опорой правящего олигархического режима. В 379 году до н. э., группа заговорщиков, которую возглавил еще один замечательный государственный деятель Пелопид , сумела изгнать спартанцев, вернув в страну демократию.

Эпаминонд с Пелопидом возрождают в 379 году до н. э. союз Беотийских городов, распущенный в свое время после заключения Анталкидова мира . Эта политическая и военная организация стала опорой для длительной борьбы со Спартой. Основой военных сил структуры являлось народное ополчение из свободных граждан и профессиональная, отлично обученная конница. Имелся небольшой, но весьма боеспособный флот. Появилась сила, способная бросить вызов спартанскому могуществу.

В 371 году до н. э. Эпаминонд получив посты беотарха и командующего вооруженными силами, начинает активно готовиться к грядущей войне. И не напрасно. Крупное войско спартанцев и союзников из 10 тысяч пеших солдат и тысячи всадников, возглавляемое царем Клеомбротом, вскоре вторглось на Фиванские земли. Беотарх, во главе собранного ополчения, насчитывающего около 8 тысяч воинов, поспешил навстречу.

Сражение произошло 6 июня 371 года до н. э. у города Левктры , и навсегда вошло в историю воинского искусства, благодаря приему, использованному Эпаминондом . Он первым из полководцев применил тактику концентрации главных сил на направлении главного удара. Прекрасно понимая, что основой армии противника являются отборные спартанские гоплиты, беотарх разместил лучшие свои отряды против них. Замысел полностью удался. После того как в ходе упорнейшего сражения погиб Клеомброт, фиванцы усилили натиск, заставляя гоплитов противника отступать. Видя это, войска союзников просто бежали с поля боя. По безупречному военному престижу Спарты был нанесен очень болезненный удар.

Одержанная победа принесла Эпаминонду заслуженные почести. Однако триумфатор ясно понимал, что одно, пусть и очень обидное поражение не уменьшит могущества врага, а, скорее толкнет его к активным ответным мерам. Поэтому полководец решает перенести военные действия на территорию противника. Для обеспечения этого замысла он совершает три похода в Пелопонесс в период с 370 по 367 год до н. э.

Их главным результатом стало возрождение давно забытых и исчезнувших государств – Аркадии и Мессении. Далее, на их основе был создан союз с центром в Мегалополе . Таким образом, создавалась своеобразная зона безопасности, которая защищала Фивы от прямого вторжения с Юга. На севере были покорены Македония и Фессалия .

В то же время, с удвоенной энергией, фиванский полководец продолжает укреплять флот, наращивая количество кораблей и увеличивая его боеспособность. Дерзкий вызов брошен самим Афинам . Захваченными оказываются территории, традиционно входившие в сферу влияния великого города. Островные государства Родос, Хиос и Византий, имеющие стратегическое значение на пересечении морских транспортных путей, подчинены власти Фив. Правда, неудачей заканчивается поход в Фессалию, для усмирения Александра – тирана города Феры. Помимо военного поражения, фиванцы лишаются мудрого политического деятеля и решительного военачальника Пелопида. Гибель давнего соратника и друга становится тяжелой утратой для Эпаминонда .

Такое усиление Фив не могло не обеспокоить другие греческие государства. Невиданная военная мощь становилась реальной угрозой для них. Вскоре, для противостояния Фивам, создается союз между Спартой, Афинами и Сиракузами.

Для Эпаминонда все яснее представлялась перспектива войны на два фронта. Чтобы избежать этого, в 362 году до н. э., он предпринимает последний поход на юг, итогом которого, должно стать окончательное подчинение главного противника. Совершив стремительный бросок из Аргоса, армия Беотийского союза оказывается под самыми стенами Спарты. Начинается сражение, в ходе которого фиванцам удается достичь почти центра города. Но упорное и героическое сопротивление жителей заставляет Эпаминонда отступить.

Решающее сражение всей войны, случилось летом 362 года до н э. На равнине у аркадского города Мантинея сошлись армия Беотийского союза , и объединенные войска Спарты и Афин . В рядах союзников находилось 30 тысяч пехотинцев и 3 тысячи конницы. Противник, которым командовал царь Агесилай II , располагал 20 тысячами гоплитов, при поддержке 2 тысяч всадников. Битва началась атакой фиванцев, которую возглавил сам знаменитый полководец. Спартанцы держались стойко, не позволяя противнику прорвать свой строй. В какой-то момент Эпаминонд получил смертельное ранение копьем и войска отступили на прежние позиции.

Последние слова великого военачальника были о мире, который теперь предстояло заключить.

(379…362 г. до Р. X.)

Условия Анталкидова мира были строго приведены в исполнение не только в области Пелопонесского союза, но и во всей остальной Греции. Союзы государств были уничтожены, и Греция распалась на множество независимых, самоуправляемых, но мелких и поэтому слабых государств. Внешне Греция казалась успокоенной. Но внутри, в отдельных городах, с возвращением множества беглецов раздоры партий возобновились с новым ожесточением. Со своей стороны спартанцы под видом охранения мира хотели иметь предлог вмешиваться во всякие жалобы и ссоры в качестве третейских судей. Как понимали спартанцы в этом отношении свою роль, выказалось тотчас же при первом опыте в обращении с Мантинеей в Аркадии (в 385 г.). Республика эта при всяком удобном случае выказывала к Спарте свое отвращение и в особенности в последнее время не могла скрыть своего злорадства при победе Ификрата над спартанскими гоплитами. Лозунгом Спарты сделалось теперь мщение. Мантинеянам было предписано срыть свои городские стены, когда же они отказались выполнить это требование, то город был окружен Агесилаем и вынужден был покориться. Затем стены были срыты, а жители должны были покинуть свой город и поселиться в пяти открытых деревнях. Вследствие этого политическое их значение было уничтожено.

Аргос был истощен последней войной. Коринф находился в полной власти всесильной спартанской партии. Таким образом, всякое сопротивление в Пелопоннесе являлось невозможным, и Спарта обратила уже свои смелые взоры за его пределы. На Халкидском полуострове греческая колония Олинф, усилившаяся торговлей, проявляла смелые стремления, невыносимые для спартанской гордости. Олинф изгнал царя македонского Аминта II из большей части его владений, присвоил себе род гегемонии над греческими городами в тех странах и подружился с соседними храбрыми и воинственными фракийцами. Пользуясь богатыми запасами корабельного леса и золотыми рудниками и рассчитывая на сильное войско вновь образованного халкидского союза, Олинф намеревался распространить свое господство еще далее. Но города Аканф и Апл‑Аполлония отказались присоединиться к союзу и отправили в Спарту послов с просьбой о помощи. Спарта с радостью согласилась на их просьбу и выслала войско против Олинфа. Но прошло три года, прежде чем удалось принудить город этот к покорности (в 380 г. до Р. X.) Халкидский союз был уничтожен, Аминт получил обратно отнятые у него владения, а Олинф и другие завоеванные греческие города должны были присоединиться к Пелопоннесскому союзу.

Во время похода против Олинфа спартанский полководец Фебид, следуя, со своим войском за братом своим Эвдамидом, совершил постыдное нарушение международного права. Когда он во время похода достиг Беотии и расположился на продолжительный отдых как раз перед стенами Фив, в лагерь к нему явился предводитель спартанской партии в городе Леонтиаде и предложил овладеть замком Кадмеей. Нападение на замок врасплох было совершено в жаркий летний день (в 383 г.), когда улицы были безлюдны, мужчины были в народном собрании, а женщины присутствовали на празднестве в Кадмее. Женщины были взяты заложницами, а предводитель демократов Исмений был заключен в оковы. Остальные демократы под предводительством Пелопида успели спастись бегством в Афины. В Фивах было введено олигархическое правление, и во главе его стали Леонтиад, единомышленник его Архий, Филипп и Гипаг. Хотя спартанское правительство и сделало вид, что недовольно насильственным поступком своего полководца и государственным переворотом Леонтиада, но легко убедило последнего убедить себя, что фиванцы только при олигархическом правлении могут быть надежными друзьями Спарты. С этим совершенно согласился и Агесилай, который при этом сослался на часто употреблявшееся старинное правило - что выгодно государству, то и справедливо. Тогда без дальнейшего промедления признали новое правление в Фивах и для охраны его расположили в Кадмее гарнизон в 1.500 человек. Для виду Фебид был присужден за свой своевольный поступок к денежному штрафу.

Вид Фив с Кадмеей.

Что касается до Исмения, то он был обвинен Леонтиадом в государственной измене за то, что принимал в качестве друга варваров (персов) участие в войне против Спарты. Тогда Леонтиад и его партия, подобно бывшим тридцати тиранам в Афинах, стали неистовствовать над своими противниками, прибегая к убийству, заточению в тюрьму и лишению имущества. Кто мог бежать, спасался бегством. Афины, хотя могли предложить беглецам убежище, не были в состоянии оказать какую‑либо открытую помощь, так как, лишенные союзников, не отваживались вступать в войну со всемогущей Спартой. Но подвиг Фразибула, спасшего Афины, послужил примером фиванским беглецам, которому они решились последовать.

Почти четыре года продолжалось в Фивах грозное правление тиранов, когда беглецы, воодушевляемые отважным призывом пламенного Пелопида, договорились между собой и приняли великодушное решение пожертвовать своими жизнями для избавления родного города от тирании. С этой целью они вошли в соглашение с единомышленниками в Фивах: с Филлидом, Хароном и Горгидом. Возглавил заговор Филлид, который мог с успехом выполнить эту роль, потому что состоял тайным советником при обоих полемархах, Архие и Филиппе. В тот вечер, когда положено было исполнить замысел, Филлид должен был пригласить к себе на пир обоих полемархов, а другой знатный афинянин, Харон, назначил свой дом сборным местом заговорщиков. Со своей стороны изгнанники, которые должны были явиться на помощь к своим единомышленникам, условились с ними, что большая часть их (300-400 чел.) соберется на границе Беотии, а двенадцать, в том числе Пелопид и Меллон, поспешат в Фивы, чтобы сначала умертвить ночью фивских тиранов.

Переодевшись крестьянами и взяв с собой собак и охотничьи принадлежности, двенадцать заговорщиков отправились в Фивы. В сумерки разными воротами проникли они в город и поодиночке вошли в дом Харона. Здесь провели они ночь в ожидании следующего дня. Прежде всего должны были быть убиты Архий и Филипп, пировавшие в это время в дом Филлида. В то время, как заговорщики ожидали с душевным беспокойством в доме Харона, последний был позван к полемархам, которые обратились к нему с вопросом, правда ли, что в городе находятся заговорщики. Харон успокоил их и обещал обстоятельно исследовать это дело. Вслед за тем от главного жреца в Афинах, Архия, к олигарху Архию прибыл гонец с письмом, в котором разоблачался план заговора. На замечание посланца, что в письме содержатся чрезвычайно важные известия, пьяный Архий сказал: «Оставим серьёзные дела до завтра». Вскоре в дом Филлида явились Харон, Меллон и прочие заговорщики, переодетые в женское платье. Филлид предложил полемархам пригласить прекрасных женщин. Войдя в залу, заговорщики выхватили мечи и поразили Архия и Филиппа. Вместе с ними пал и осмотритель храма Каберих, бросившийся с мечом на заговорщиков. Между тем Пелопид и Кефисодор взяли на себя трудное дело справиться с Леонтиадом, человеком сильным и мужественным, в его собственном доме. Когда на их стук отворились двери, они ворвались в дом, повалили слуг и поспешили в спальню Леонтиада. Тот бросился к дверям и поразил Кефисодора. Но Пелопид, несмотря на полученную им рану, повалил Леонтиада на пол и убил его. Гипат пытался спастись бегством, но его также настигли и убили.

Затем заговорщики отправились в темницу, освободили находившихся там 150 узников, отправили гонцов за границу к своим сподвижникам и в Афины и провозгласили на улицах и торговой площади, что тираны убиты, а город свободен. В городе поднялся шум: одни ликовали, другие пришли в смятение. В эту минуту явились Эпаминонд, Горгид и остальные соучастники заговора и постарались восстановить в городе порядок и спокойствие.

На следующее утро было созвано народное собрание, и Меллон, Харон и Пелопид были назначены союзными начальниками. Они тотчас же собрали войско, осадили крепость и находящийся в ней гарнизон. Им удалось принудить гарнизон к сдаче прежде, чем спешившее к нему на выручку спартанское войско достигло границ Беотии. Спарта осудила на смерть двух гармостов за то, что они не дождались прибытия посланных им на помощь войск, а третьего наказал денежным штрафом и изгнанием из Пелопоннеса. Став снова свободными и опираясь на Пелопида и Эпаминонда, Фивы устремились к достижению гегемонии не только над Беотией, но и над всей Грецией.

Пелопид был знатного происхождения, владел большим состоянием, был горячим патриотом и ненавидел надменные притязания Спарты.

Эпаминонд

Излюбленным полем его деятельности была палестра (школа гимнастики), воинские упражнения и жизнь на войне. Эпаминонд также происходил из благородного рода, но был беден и никогда не пользовался случаем к обогащению. Он также прилежно посещал палестру, но любимым его занятием были беседы с философами, в особенности с пифагорейцем Лисисом. Высокое образование Эпаминонда, его скромность и воздержание, справедливость и возвышенный характер в соединении со свободой в обращении, патриотизмом, храбростью и военными дарованиями ставят его в ряд с величайшими людьми эллинской истории. Пелопид и Эпаминонд были связаны неразрывными узами дружбы и единственным предметом их соперничества могло быть величие отечества. В войне со Спартой им представился случай показать это.

Получив известие об освобождении Фив заговорщиками, спартанский царь Клеомброт поспешил с войском в Беотию, но нашёл крепость Кадмею уже занятой. После нескольких незначительных стычек он вернулся в Пелопоннес, оставив в Беотии часть войск под начальством феспийского гармоста Сфодрия. Между тем Фиванцы не только занимались оборонительными сооружениями вокруг города, но и старались усилить себя союзами с другими городами и в особенности с Афинами. Но афиняне колебались. Одна партия отвергала всякие враждебные действия против Спарты. Другая партия, как прежде помогала заговорщикам, так и теперь охотно была готова оказать всякое содействие освобождённым Фивам. Спарта пожаловалась на это, вследствие чего оба полководца, поспешившие на помощь Фивам, были приговорены к смерти и один из них, не успевший спастись бегством, был казнён.

Но положение дел быстро изменилось, когда Сфодрий, соблазнённый предшествовавшим поступком Фебида и в подражание ему, выступил ночью из Феспий и вторгся в Афинскую область с намерением напасть врасплох на не вполне ещё укреплённый Пирей. Но он успел дойти только до Элевсина; здесь его застал рассвет, и он возвратился, опустошив и разорив Аттику. Афиняне пришли в негодование, и старая вражда к Спарте пробудилась с новой силой. Когда же узнали, что в ответ на жалобу афинян последовало полное оправдание Сфодрия, то фиванская партия одержала полнейший перевес. Союз с Фивами был немедленно заключён.

Впрочем, все усилия Афин были направлены главным образом на восстановление своего флота. Они призвали все города и острова к отпадению от Спарты, обещая им взамен полную свободу и равноправие. На это воззвание с величайшей готовностью отозвались хиосцы, византийцы, родосцы, митиленцы и все города Эвбеи. Афины, больше всех ненавидевшие господство Спарты, были выбраны сборным местом всех союзников. Каждый из них получил голос в союзном совете, сделал соответствующий взнос, а Афинам было предоставлено ведение всего дела. На призыв отечества явились два искусных полководца: отважный Хабрий и храбрый Тимофей, сын Конона. Тимофей с необыкновенным дипломатическим искусством привлёк 24 города к новому Афинскому союзу.

Весной 378 года Агесилай предпринял первый поход в Фивы, но был побеждён новой тактикой Хабрия. Хабрий приказал легковооружённым воинам опуститься на одно колено, упереть на него щит и, прикрыв таким образом своё тело, встречать неприятеля наклонённым копьём. Это новое построение привело Агесилая в такое изумление, что он не решился напасть, но с неудовольствием отступил в Феспию, а затем возвратился в Пелопоннес. Занявший его место в Феспиях Фебид был заманен фиванцем Горгидом в засаду и разбит им. Безуспешен был и второй поход Агесилая в Беотию в 377 году. И заменивший Агесилая Клеомброт, который попытался взять приступом в 376 году Киферонский горный проход, вынужден был отступить, не достигнув цели. На горьком опыте пришлось убедиться Спарте, что храбрые воины есть не только у них. Теперь все свои надежды она перенесла на морскую войну. Но Хабрий в 376 году одержал блестящую победу при Наксосе над спартанцем Поллидом. Тимофей разбил спартанский флот при Левкадии в Акарнании в 375 году. Когда же в довершение всего Хабрий присоединил к Афинскому союзу и греческие города на Фракийском берегу, Ификрат произвёл опустошительный набег на берега Пелопоннеса, а Пелопид, командуя «священным отрядом» (состоявшим из 30 соединённых между собой дружбой юношей) при Орхомене, разбил сильное спартанское войско, то Спарта почувствовала утомление от войны. Желание мира сделалось в Спарте всеобщим. Надежда встретить такое же желание в Афинах оправдалась. Вдобавок возникли распри между участниками нового союза. Кроме того, богатые афивские граждане были обременены денежными взносами на военны потребности, и все эти причины увеличили стремление к миру и по будили афинян вновь сблизиться с Спартой. В 371 году был заключён мир. Главным условием этого мир была совершенная независимость всех государств. Спартанцы обязались отозвать отовсюду своих гармостов и гарнизоны. Этому мир воспротивились только Фивы, понимая, что именно у них он отнимет власть над беотийскими городами. В собрании Эпаминонд беспощадно изобличал лицемерие спартанцев, говоря, что они пользуются условиями мира лишь в своих собственных интересах. Он сказал, что только тогда даст свободу городам Беотии, когда спартанцы освободят периэков. Агесилай после этого вычеркнул Фивы из числа союзников. Остальные послы приняли мирные условия и разъехались по домам. Согласно желанию Спарты, все союзники отпали от Фив.

В июле 371 года спартанское войско под предводительством Клеомрота выступило против Фив, имея в своём составе 10.000 гоплитов и 1.000 всадников. У Эпаминонда было 6.000 пехоты и 400 всадников. Оба войска встретились при Левктрах. Столкновение было ужасно. В самом начале боя фиванская конница опрокинула спартанскую, которая, отступая, натолкнулась на свою пехоту. Произошло замешательство. Этим воспользовался Пелопид и стремительно напал со своим священным отрядом. В то же время Эпаминонд двинул вперёд своё левое крыло, построенное глубоким строем по 50 человек в ряду, чтобы нанести решительный удар. Правое крыло Эпаминонда было построено в косом порядке, чтобы иметь возможность в случае надобности направить его вперёд или назад. Этот «косой» боевой порядок служил собственной своей защите. Спартанское войско не выдержало сильного натиска. Мёртвые тела рядами громоздились друг на друга. Пали смертельно раненные царь Сфодрий и его сын Клеоним. Мужество покинуло спартанцев, они начали отступать и, наконец, обратились в бегство. Разбитое войско просило через вестников о выдаче мёртвых тел и о заключении перемирия для их погребения, что означало торжественное признание своего поражения.

Велико было смущение и горе в Спарте при известии об этом поражении. Но правительство и народ не изменили своему врождённому достоинству, и даже только что начавшееся гимнастическое празднество не было прервано. Только вечером по домам разослали список убитых с приказанием воздерживаться от громких сетований. Вместо бесполезной скорби, немедленно приступили ко всеобщему вооружению. Были вооружены все мужчины до шестидесятилетнего возраста и даже должностные лица, освобождённые ранее от военной службы. Но обстоятельства сложились так, что на некоторое время военные действия приостановились.

На собрании союзных городов при содействии в качестве третейского судьи тирана города Фер, Ясона, было решено предоставить спартанцам спокойно отступить в своё отечество. На этом возвратном пути спартанцы встретили вновь набранные войска под начальством Архидама. Возникло большое затруднение: спартанцы не знали, как при настоящих обстоятельствах соблюсти строгий древний закон, который требовал публичного лишения чести бежавших с поля сражения. Множество лиц подлежало такому наказанию, а между тем воины были чрезвычайно необходимы. Когда за разрешением этого затруднения обратились к Агесилаю, он воскликнул в собрании: «Оставьте на этот раз законы в покое!»

Мирное посредничество Ясона только на время прекратило военные действия. Блеск победы при Левктрах придал бодрости всем противникам Спарты. Самым сильным воодушевлением был охвачен Пелопоннес. Многие города, утомлённые спартанским игом, стали делать попытки приобрести самостоятельность. Жители Мантинеи восстановили свой город, окружили его стенами и снова переселились в него из деревень, не обращая внимания на угрозы Агесилая.

Кроме того, было решено соединить всю Аркадию в одно государство» столицей и местопребыванием его правительства был назначен вновь построенный город Мегалополь. Здесь должны были происходить все собрания представителей городов и деревень аркадийского союза и решаться все вопросы, касающиеся управления и правосудия.

Чтобы воспрепятствовать осуществлению этого замысла, Агесилай вторгся со спартанским войском в Аркадию. Но жители Аркадии призвали на помощь Фивы. Эпаминонд и Пелопид повели войско в Пелопоннес. Хотя при своём прибытии они уже не застали здесь Агесилая, желание положить конец владычеству Спарты было так велико, что Эпаминонд и Пелопид с 70.000 войском перешли окружающие Лаконию горы и вступили в область Спарты. В течение пяти столетий ни одна вражеская нога не ступала на эту землю. Спартанцы преисполнились ужасом при виде поднимавшихся облаков пыли, который обличал приближение неприятеля, опустошавшего все на своем пути огнем и мечем. Агесилай явился спасителем своего родного, лишенного стен города. С мужеством и благоразумием приступил он к организации обороны. Были призваны все свободные мужчины, способные носить оружие. Агесилай также вооружил 6.000 илотов, обещав им за это свободу. Это был рискованный шаг. И действительно, вскоре илоты взбунтовались и только решительные меры, предпринятые бдительным Агесилаем, позволили подавить бунт в самом его начале. Хотя Эпаминонд и пытался взять приступом высоты, господствовавшие над Спартой, но безуспешно. Узнав о приближении войск, спешивших на помочь из Сикиона, Эпидавра и Коринфа, он отступил и затем ограничился тем, что разорил всю Лаконию и уничтожил даже корабельную верфь в Гифии. Теперь наступило время, когда он получил возможность осуществить давно лелеянный, излюбленный им план восстановления Мессенйи. Послы его отовсюду спешили призвать к возвращению на родину рассеяных потомков древних мессенцев. Многие из них отозвались на призыв Эпаминонда, собрались в страну своих предков, соединились с массой бежавших из войска илотов и периэков и построили у подошвы горы Итомы новый город Мессению, который сделался местопребыванием правительства самостоятельного государства.

Дурное время года, вследствие чего войско Эпаминонда начало терпеть лишения, и весть о приближавшемся к спартанцам вспомогательном афинском отряде заставили его очистить Пелопоннес. Восстановлением независимого мессенского государства, присоединившимуся к враждебным Аркадии и Аргосу, Эпаминонд нанес Спарте смертельный удар.

На возвратном пути Эпаминонд столкнулся на перешейке с афинским отрядом под командованием Ификрата. Но Эпаминонд искусно обошел его и благополучно вернулся в отечество. Здесь его ожидал неутешительный прием. Низкие завистники, во главе которых находился народный оратор Менеклид, обвинили Эпаминонда и Пелопида в том, что они пробыли в звании виотархов больше установленного законом срока. Эпаминонд принял всю вину на себя, явился в суд и с достоинством сказал: «Закон обвиняет меня. Хорошо, я заслуживаю смерти. Но требую, чтобы на моей могиле вы написали следующее: „Фиванцы казнили Эпаминонда за то, что он при Левктрах повел их на лакедемонян, которым они прежде не смели показаться на глаза и доставил над ними победу, за то, что спас отечество, осаждал Спарту, которая почла себя счастливой, избегнув своего падения, и за то, что он построил Мессену и окружил ее крепкими стенами“. Пристыженные судьи удалились один за другим, даже не попробовав что‑либо возразить Эпаминонду. Против аркадийского союза и мессенского государства, возникших благодаря победоносным действиям Фив, восстали многочисленные враги. К спартанцам присоединились афиняне, побуждаемые завистью к Фивам, ахейцы, сикионяне и коринфяне. Вследствие этого Эпаминонду пришлось предпринять второй поход в Пелопоннес. С войском из 8.000 гоплитов ему удалось прорвать неприятельскую линию на перешейке, состоявшую из 20.000 человек и восстановить уничтоженную было связь с Аркадией и Мессенией.

Между тем Пелопид перенес фиванское оружие и на север, где он явился решителем всевозможных споров. Так, он играл роль третейского судьи между враждовавшими соискателями македонского престола и в обеспечение мира взял с собой в Фивы в качестве заложника юного Филиппа, будущего царя Македонии. Вскоре новые замешательства вызвали Пелойида в Фессалию, где Александр, тиран Ферский, свирепствовал с бесчеловечной жестокостью. Призванные на помощь преследуемыми, Пелопид и Исмений отправились в качестве послов ко двору Александра, но здесь они были схвачены и заключены в темницу. Для освобождения их фиванцы отправили войско, в котором Эпаминонд, не выбранный более в виотархи по окончании срока занятия им этой должности, служил простым воином. Под предводительством других виотархов войско чуть было не потерпело поражение от Александра. К счастью, воины единогласно избрали Эпаминонда своим начальником. Он спас войско, появился перед воротами Фер и принудил тирана немедленно освободить пленных. (367 г.).

Эти внутренние раздоры дали иностранным государствам повод к вмешательству. Сами греческие государства искали благосклонности персидского царя Артаксеркса Мнемона. Афины и Спарта отправили послов в Сузы, туда же поспешил и Пелопид со стороны Фив. Каждое из этих государств домогалось получить от царя выгодное право посредничества. Пелопид своим мужественным поведением и дипломатическим искусством изобразил в самых блестящих красках настоящее могущественное положение Фив и настолько сумел отодвинуть на второй план остальных послов, что право посредничества было предоставлено Фивам. Постановление об этом гласило: «Все греческие государства, в том числе и Мессения, признаются независимыми, афиняне обязуются отозвать свой флот, другими словами, отказаться от своего господства на море, не желающие же подчиняться этому решению должны быть принуждены к этому силой оружия».

Приведение в исполнение этого мирного договора и право решать споры в качестве третейского судьи было предоставлено фиванцам. Весной следующего года для выслушивания условий мирного договора и для клятвенного их утверждения были созваны в Фивы уполномоченные всех греческих городов.

Смерть Эпаминонда.

Но здесь вполне обнаружилось, как мало еще укрепилось значение Фив, несмотря на недавние их победы. Послы отказались утвердить мирный договор, посол же аркадиан, Ликомед, утверждал, что место собрания должно быть там, где происходила война, а именно, в Аркадии. Собрание разошлось, не придя ни к какому соглашению, и война и борьба партий снова возобновилась.

И третьим походом в Пелопоннес, направленным в Ахайю, не удалось Эпаминонду утвердить порядка, напротив того, внутренние неурядицы в государствах повсюду еще более усилились. Дикие и суровые аркадиане после смерти способного Ликомеда доказали, что они не способны еще играть столь смело принятой ими на себя важной роли. Вместо того, чтобы действовать в общем единодушном согласии, отдельные города союза терзали друг друга в кровавых распрях. Мантинея и Тегея, стремясь каждая завладеть Мегалополем, вступили во вражду между собой. Между аркадианами и жителями Элии вспыхнула открытая война. В Олимпии во время спортивных игр обе стороны вступили в вооруженную схватку. Между тем, Фивы лишились одного из своих великих руководителей - Пелопида. В одном сражении с Александром Ферским, преследуя в азарте обратившегося в бегство тирана, он слишком оторвался от своих и был поражен копьем одним из телохранителей Александра (364 г.).

Но еще бодрствовал великий дух Эпаминонда. Для того, чтобы уничтожить государство афинян на море, Эпаминонд построил 100 кораблей и убедил Хиос, Родос и Византию отложиться от Афин. Теперь он сознавал необходимость ввести порядок в запутанные отношения Пелопоннеса и упрочить за Фивами положение между тамошними союзниками. Он вступил в Пелопоннес с войском, усиленным фессалийцами и эвбеянами. Аргос, Сикион, Мессена, Мегалополь и Тегея присоединились к нему. Эпаминонд расположился у последнего из этих городов. Противники, подкрепленные афинянами, находились у Мантинеи и ожидали прибытия спартанского отряда под начальством Агесилая. Эпаминонд, узнав о выступлении Агесилая, пошел прямо на Спарту. Но Агесилай, получив об этом известие от одного перебежчика, уведомил о том сына своего Архидама, приказав ему вместе с тем укрепить город, а сам поспешил с конницей форсированным маршем к Спарте. Хотя Эпаминонд проник до городской площади, здесь его встретили находившиеся под начальством Агесилая и его сына, готовые на отчаянный бой спартанцы и остановили его. Тогда Эпаминонд выступил в обратный поход и направился к Мантинее, чтобы напасть на стоявшее там неприятельское войско. Победа была необходима, чтобы загладить стыд отступления от Спарты и ободрить воинов. Нападение было совершено с величайшим ожесточением. С самого начала предводимое самим Эпаминондом крыло обратило неприятеля в бегство. Он преследовал его с излишней запальчивостью и был поражен в грудь дротиком. Древко выпало, но железное острие осталось в груди. Когда Эпаминонда принесли в стан, врачи объяснили, что он умрет тотчас, как вынут железо из раны. Прижимая рану рукой, он попросил принести свой щит. Его просьбу исполнили и объявили о победе фиванцев. «Хорошо, - сказал он, - итак, я довольно прожил. Позовите Диафанта и Иоллида». Ему отвечали, что оба храбрые полководцы убиты. «О, в таком случае посоветуйте фиванцам заключить мир!» После этого Эпаминонд приказал вынуть железо из раны. В эту минуту один из неутешных его друзей воскликнул: «Ты умрешь, Эпаминонд! О, если бы по крайней мере после тебя остались сыновья!» На это восклицание, испуская последний вздох, Эпаминонд отвечал: «Я оставляю после себя двух бессмертных дочерей: победы при Левктрах и Мантинее».

Победа при Мантинее не принесла Фивам ожидаемых плодов. Все осталось в прежнем беспорядке и нерешительном положении. Хотя и наступило спокойствие, но это было спокойствие изнеможения и следствие персидского посредничества. Но так как мир этот утверждал независимость Мессении, то Спарта не присоединилась к нему. Восьмидесятилетний Агесилай не мог примириться с мыслью мирно окончить дни свои в своем униженном родном городе. Эта мысль подвигла его на новую деятельность. Он надеялся, что, может быть, милостивая судьба позволит ему сделать еще что‑нибудь полезное для отечества. Смятение в персидской монархии подавало Агесилаю сладкую надежду стяжать новую воинскую славу. Наместники безнаказанно восставали против персидского царя или воевали друг с другом, причем многократно пользовались услугами греческих наемных войск и предводителей.

Самой мятежной областью проявил себя в это время Египет. В то время, как персы вели войну на острове Кипре против Эвагора, себенитский князь Нахтхор‑хлеб привел страну в оборонительное положение и набрал в Греции войско и предводителей. Главное начальство вверил он одному из знаменитейших наемных вождей - афинянину Хабрию. Хабрий занял твердую позицию на Целузийском рукаве Нила и укрепил ее окопами. Отсюда он наблюдал за всеми выходами из Сирии и овладевал всем, что приближалось к нему из пустыни. Артаксеркс Мнемон послал Фарнабаза с войском в 200.000 человек, но во главе его также поставил одного афинянина по имени Ификрат. В то же время Артаксеркс настоял в Афинах на отозвании Хабрия из Египта. Сначала все шло хорошо. Египетские войска, охранявшие берега, были опрокинуты и открыли дорогу в Мемфис. Но медленность Фарнабаза испортила все, что было так хорошо сделано Ификратом. Между тем, Нахтхор‑хлеб оправился, совершенно разбил при Мендесе персов и принудил их к отступлению. Фарнабаз вновь отправился в Сирию, Ификрат отплыл в Афины, а Египет на четверть столетия освободился от персидского ига. Нахтхор‑хлеб умер в 364 году. Его преемник Тахо равным образом пользовался каждым удобным случаем выказать свою ненависть к Персии! Он соединился с восставшими враждебными сатрапами передней Азии и с 8.000 египетских воинов, 10.000 греческих наемников и 200 кораблями бросился на Финикию. К этому‑то Тахо отправился престарелый Агесилай и поступил к нему на службу, чтобы получить возможность отомстить Персии.

Но вместо того, чтобы назначить Агесилая главным командующим войсками, Тахо доверил ему лишь вспомогательные войска, что весьма оскорбило Агесилая. Едва Тахо высадился в Финикии, как в Египте, в тылу у него вспыхнуло восстание, возглавленное неким Нахт‑небефом. Агесилай немедленно присоединился к Нахт‑небефу. Он примкнул к нему со своими войсками, помог победить Тахо и упрочил захваченную им власть. В награду за столь счастливую поддержку новый царь подарил Агесилаю 250 талантов. С этими средствами Агесилай надеялся снова помочь своему отечеству при смутах, которые в это время охватили Пелопоннес. На обратном пути Агесилай был выброшен бурей на ливийский берег. Здесь он умер на восемьдесят четвертом году своей жизни (361 г.), и с ним рушилась надежда Спарты восстановить прежнее свое положение в Пелопоннесе. Но и величие Фив со смертью Эпаминонда тоже пришло в упадок. Что касается Афин, то. они, по словам одного современного государственного мужа, представляли только обломки того корабля, которым некогда правил Перикл. Греция лежала теперь бессильная, истекая кровью из тысячи ран, нанесенных неистовством партий и себялюбием. Не менее изнеможено и потрясаемо во всех своих основах было государство ее исконного, непримиримого врага - персов. Богатство Персии никого уже более не устрашало, а только привлекало к себе, как добыча. Но для нового оживления мира судьба уже предназначала царство, которое вмещало в себе спартанскую мощь и усвоило в фивских войнах необыкновенное военное искусство. Вместе с тем оно было достаточно сильно, чтобы покорить Грецию, овладеть персидской добычей и предоставить всем творческим силам более широкое поприще. Этим государством, до тех пор не только не обращавшим на себя внимание, но даже презираемым, была Македония. Ее возвышение связано с именем одного из величайших полководцев всех времен Александра Македонского. С его завоеваний, преобразивших весь тогдашний мир, начинается новый период древней истории.